Анна Шаркунова - светлая полоса в непростой биографии отечественного шоу-биза. Певица поработала на контрасте, выпустив два альбома под названием «Сердце красавицы» и «Я сильная», объездила вместе с продюсером Владимиром Кубышкиным с концертами всю Беларусь и, кажется, нажила себе из-за этого профессиональные болячки. Сейчас Анна поставила все на паузу: с начала года у певицы был всего один билетный концерт, и, судя по настроению, ее все устраивает. «Я не Уитни Хьюстон, и мировая популярность мне не грозит », - смеется блондинка. Onliner.by поговорил с Анной о концертном чесе, теме секса на белорусской эстраде и работе с забронзовевшими авторами песен.
- Как ваши дела?
Нормально.
- Я так понимаю, в творческом процессе небольшая пауза.
Наоборот, очень много работы. Очень много корпоративов.
- Не надоело вам?
Надоело.
- А что остается делать…
Женщине есть что делать. Это мужчине - кормильцу - деваться некуда.
- Знаете, слышал я недавно про вас такое мнение…
Мнение или сплетню?
Сплетни на то и сплетни, чтобы их не озвучивать. Мнение, что вы бы могли стать отечественной Ланой дель Рей, если бы не связались с миром белорусской попсы.
Ха-ха-ха. Могла бы стать, если бы не связалась со злым Кубышкиным, который заставил меня петь форматные песни и сделал меня популярной в каких-то узких кругах. Какой кошмар!
Лана дель Рей мне очень близка по духу: я все же лирическая певица, и у меня даже есть одна песня, похожая на композиции Ланы. Может, и могла бы… Последние мои песни отличаются от того, что было раньше. У меня есть своя градация песен, которые я люблю, уважаю и горжусь. А есть такие, которые я не очень-то люблю, но они, к сожалению, работают и нравятся зрителю. Вот, например, песня «Сердце красавицы» работает при любой погоде. Я не знаю почему. Но она слишком простая, я люблю немножко другую музыку. А песни, к которым отношусь серьезно и которые мне нравятся, как-то хуже воспринимаются.
Но здесь нужно разделять: если ты приезжаешь в маленький городок, на концерт приходят люди постарше, и им эта современная Лана дель Рей… Заскучают на концерте. Меня это очень расстраивает.
- Люди там не избалованы посещением каких-то крупных концертов.
Я слышала, что у них куча мероприятий. Афиши кругом, не все даже могут выступить из-за плотного графика. И Лешка Хлестов говорил, что все занято - тяжело концерт запланировать.
- Да, вот и Калина жалуется, что уже не везде аншлаг.
Калина не собрал зал? Он просто не обращался в профсоюзы! Может, он просто каждый месяц хочет туда приезжать?
- А вы как часто сейчас даете билетные концерты?
Очень редко. В этом году у меня, наверное, был один билетный концерт. Я не хочу! Не хочу делать ерунду и имею полное право себе это позволить. Люди ни в чем не виноваты, им нужен праздник. Но я имею право выбирать. То есть мне нужно ехать в маленький зал и думать: брать с собой звукорежиссера или нет, потому что выхлоп минимальный. Иначе просто поедешь со своей флешкой, подключишь и будешь петь на фоне штор, красного ковра и двух ваз. Мы же смотрим, как проходят шоу нормальных артистов, и все к этому стремимся. Но не получается возить с собой даже балет, потому что это невыгодно. А мне хочется привезти музыкантов, хороший свет, какой-то «ветродуй»… То есть я должна работать себе в ущерб. Надеюсь, вы меня понимаете. Десять лет мы ездили с Вовкой [продюсером Владимиром Кубышкиным. - Прим. Onliner.by]: утром выезжали и возвращались ночью, а следующим утром снова отправлялись в дорогу. В настоящих экономических условиях я просто решила этого не делать. Конечно, могла бы устроить концерты в больших городах, притащить туда музыкантов… Но я стою столько, что работы крайне мало. Бывает, что говорят: «Анечка, мы хотим ваши песни, но вы приезжайте, пожалуйста, сама, потому что бюджет у нас ограничен».
- А сколько вы стоите?
С музыкантами, честно говоря, даже не знаю. Я же себя не продаю: работала всегда бесплатно.
- Прям уж бесплатно.
Ну есть такая постановка вопроса: че, тебе трудно? Мне не трудно, но есть люди, с которыми я постоянно работаю, и им нужно платить. Сто, двести, триста… У меня около $400 только «расходника», чтобы приехать. Всегда. То есть должна его заплатить людям. А еще я езжу на своей машине, и это по-хорошему тоже нужно считать.
А работать за $50? Я могу, мне это даже прикольно. Но это неправильно, потому что каждый труд должен оплачиваться. Согласитесь, существует очень мало белорусов, которые готовы пойти работать просто так - ради работы. Я бы очень хотела посмотреть на таких.
Кто-то скажет: «Вот они тут хотят деньги зарабатывать!» Конечно, хотят! Песни - дорогое удовольствие, и мне хотелось бы зарабатывать, потому что я все деньги вкладываю. Если бы я зарабатывала больше, у меня были бы клипы круче, могла бы себе позволить другую команду.
- Но у вас же был вариант и с Россией, и с США даже… В прошлом году вы строили с Кубышкиным большие планы.
Так Кубышкин нормально, в Штатах.
- Немножко в другой сфере.
Подумаешь. Человеку тепло, уютно, хорошо!
- Так что у вас не срослось?
Первый раз мне предлагали уехать в Москву в 26 лет. Было три серьезнейших контракта с такими бюджетами, от которых у продюсеров обычно кружится голова. Я знаю, что Вовка меня никогда за это не простит… Ну не хочу я жить в Москве! Не хочу. Это мое сознательное решение. Я приезжаю туда на корпоратив, и это другая атмосфера, энергетика - меня просто ломает. Может быть, я слабая, может быть, недостаточно амбициозная. Может быть. Я работаю для совершенно других целей, точно не для того, чтобы на корпоративах мне вилками аплодировали. Я песни люблю делать и этим живу.
А неделю назад опять объявились… Говорят, можно жить здесь, а работать там. Вот вы сами в это верите? Это нужно либо родиться в какой-то правильной семье, или иметь сумасшедшую крышу, чтобы позволить себе делать что хочешь. Я уверена, что если бы подписала бумаги, началась бы сумасшедшая пахота. Россия - это не Беларусь. Могу только догадываться, как артисты каждый день там выступают, где они живут, в каких условиях… Хорошо, если самолет. А если заказчик экономит и ты едешь на поезде на Камчатку? Не хочу я туда.
Мы с Вовкой очень плотно работали восемь лет, и я все это прекрасно помню. Кроме альбомов и песен, я заработала себе кучу психических заболеваний. Это состояние, когда тебе нужно что-то отдавать, а уже нечего. Людей не волнует, есть ли у тебя силы и настроение.
- Обычно в таких случаях начинается допинг.
Да, люди ищут какую-то поддержку. Или «винчик» по вечерам, или что-то еще похуже. В общем, психосоматику не обманешь: я заработала себе проблемы, которые буду решать не один год. Поэтому представить сейчас, что я рвану в Москву и начну там вкалывать… Короче, я ленивая. Ужасно ленивая! Я себя, конечно, за это корю. Могла бы сделать гораздо больше даже в Беларуси. Могла бы… Но перманентно хочу заниматься другими вещами, которых пока у меня в жизни нет. Я делала конкретный выбор перед Москвой, потому что семья у меня всегда была на первом месте. Сколько я смогу плясать и танцевать?
Тем более я не Уитни Хьюстон и трезво оцениваю свои возможности. Мировой звездой не стану, а мне это и не надо. Существуют какие-то более сильные и глобальные вещи, которых у меня пока нет, но я верю в то, что они появятся.
Как раз недавно разговаривали с Катей Иванчиковой. Она вспомнила про случай, когда на одном из концертов к ней подошел Кубышкин и внезапно сказал: «Аня не хочет так, как ты». Что он имел в виду?
Понимаете, Катя уехала в никуда и десять лет мы о ней ничего не слышали. Как она жила все это время? Хоть кто-то интересовался тем, что она преодолевала, к кому она ходила, пока не выбилась к серьезному контракту? Никто об этом не думает. Сейчас мы просто хвалим группу за то, что у нее получилось. Успех не приходит просто так, ему нужно соответствовать, а у Кати все для этого было. Все сложилось, и потому мы об этом говорим. Десять лет назад я бы не думала и поехала, потому что, когда тебе 22, ты веришь в себя - у тебя куча сил и энергии. Наверное, не нужно было терять время, но я еще ни разу не пожалела о том, что отказалась в свое время подписывать бумаги.
- Вот вы говорите, что не любите, когда вам вилками аплодируют. Вам вообще комфортно на корпоративах?
Они бывают разные. Разные события, разные люди, разная энергетика. Конечно, когда приезжаю выступать, а там даже сцены нет - один шест, - напрашивается вопрос: кого вы вообще приглашаете? Безусловно, мне некомфортно, и я очень сильно переживаю. На билетный концерт люди сами идут и знают, зачем это делают. Тогда, конечно, сказочная атмосфера: тебя уважают и любят.
- Ну, и пригласят уже не просто красивую девушку попеть, а пойдут именно на Шаркунову.
Что вы имеете в виду?
- Ну вот мужской коллектив, корпоратив. Они же не Хлестова позовут, правильно?
Вот зря вы так. Меня больше девочки любят слушать. Хотя на выступлениях я стараюсь, чтобы в балете были длинноногие девушки: отвлечь от себя внимание. Я работаю не вот этим… Я по-другому с публикой держу контакт. Если буду слишком откровенной, а у меня была парочка таких нарядов, то потеряю людей, это не мое совершенно. Я чуть-чуть кривая, чуть-чуть смешная и не кукольная совсем.
- Мне кажется, вы кокетничаете.
Нет, вы просто не знаете. Если я веду себя кукольно-пафосно (я совершала такие ошибки), то теряю людей однозначно. У меня работают другие фишки, поэтому мне просто прикольно быть собой.
- Вот вас же даже регулярно включали в рейтинги самых сексуальных певиц.
- Как так?
Нет, на самом деле он есть, просто все боятся. Мы сильно зажаты ментально, это даже в музыке отражается очень четко и конкретно. Неважно, будут у нас деньги или нет, все равно вряд ли что-то исправится. Просто я надеюсь, что следующее поколение будет без рамок, это моя надежда и мечта. А человека сформировавшегося уже не исправишь.
Хотя даже Америка привнесла в меня очень много свободы. Я начала писать свою музыку, несмотря на то, что раньше очень сильно этого боялась. Постепенно мне стало неинтересно просто покупать песни, я хочу делать свои. Там, где я была, совершенно другой подход к работе. В Беларуси мы покупаем песни, авторы четко выверяют каждую нотку и слово, ты учишь, приходишь на студию, и тебе мило и настойчиво указывают, как ты должна спеть. А в Америке тебе дают текст и бит, и ты придумываешь свою мелодию. Приходится варьировать шаблон, основу. У меня сначала было шоковое состояние: как это, я должна что-то придумать? Если бы в Беларуси все было именно так, песни не были бы похожи друг на друга. Процесс работы шел бы по-другому, и каждый артист привносил бы что-то свое. Это однозначно работает.
Так почему артисты ни разу не взбунтовались? Как это так? Мы тоже хотим быть творцами, а не безропотно выполнять чьи-то указания!
Я вообще не думала, что может быть по-другому! Возможно, до этого тоже нужно дойти со временем. Просто я всегда рассуждала так: ну кто я такая, откуда мне знать наверняка, как и что нужно делать? А сейчас понимаю, что самые мои удачные песни - те, в которые я привносила что-то свое. С последними композициями так и было: я оставляла из первоначального варианта только пару аккордов, и авторы со мной соглашались. «Конечно, мой вариант лучше, но делай то, что хочешь!» - так они говорили.
А зачем? Чтобы работать еще лет десять по городам и селам, не надо ничего менять. Нет ни конкуренции, ни роста. Ничего! Да, ты не будешь в каком-то топе, но работу себе найдешь. Особенно если цены опустишь до адекватного уровня. Но если мы работаем на более прогрессивную публику - сознательных и думающих людей, - тогда нужно что-то делать и к чему-то стремиться.
- А если рассматривать музыку не как ремесло, а как творческий процесс?
Я уверена, что всем артистам нравятся их песни. Это ужасно, но это факт. Творческий процесс… Если бы вы послушали «демку» и конечный вариант, то удивились бы. Они, как правило, очень сильно отличаются друг от друга: просто небо и земля. Это дико расстраивает, потому что ты потратил деньги и время. А это очень долго! Господи, как долго делаются песни!
- А какой процент ваших песен нравится вам самой?
Очень большой. Да, меня многое не устраивает, но вы никогда не узнаете, чего я хотела на самом деле и какой должен был быть конечный результат. Все очень относительно. Чтобы песня стала взрывом… Эту формулу знают немногие, даже в России. Но вы думаете, что там публика прогрессивная? Да, Москва. А кроме нее?
Я бы, может, и хотела стать героем молодежи, но вряд ли что-то из этого выйдет: нужно будет все начинать заново, полностью переделывать программу, пиариться, чтобы завоевать внимание молодых и прогрессивных людей.
Это можно делать, но нужно ставить конкретные задачи. С другой стороны, какая молодежь? Я спокойная женщина: мне нравится Сэм Смит, Эд Ширан, Джесси Уэйр.
Вот давайте вернемся к теме секса, которая успешно культивируется, кажется, везде, но только не у нас. Казалось бы, вариант беспроигрышный, а в Беларуси дефицитный…
Да вы посмотрите, какое у нас количество герлз-бэндов! «Топлесс»! Вот я смотрела недавно «Песню года», и они выглядели достойно.
- А кто еще?
Ну, надо свежее мясо! Новая кровь!
- Так где эта новая кровь?
У нас огромное количество герлз-бэндов. Посмотрите «Песню года», напрягитесь. Значит, это покупают на какие-то корпоративы.
- Да, все это на корпоративы и работает, но не на широкую публику.
Ну а что работает на широкую публику? Spice Girls - единственный, наверное, удачный пример.
- Ну та же Рианна. Кроме того, что талантливая певица, так ей еще и есть что показать. И она показывает!
Я представляю себе Рианну в каком-нибудь советском зале с красным ковром… Мы не виноваты, нам с этим жить: не хватает денег на то, чтобы все это снести и построить что-то современное. И если Рианна приедет в этот зал… У нас тоже звезды пытались надевать трусы и танцевать. Но это смотрелось комично! Потому что надо же это все еще и снимать грамотно, и свет покупать, и номер выстраивать, и музыка должна соответствовать. А если мы оторвемся от какой-то передачи, где свет более-менее, и поставим артистку в ту реальность, которая у нас есть, смотреться все будет просто кошмарно. Это будет просто трэш! Я боюсь, что вам даже Рианна не понравится.
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. [email protected]
Изменить размер текста: A A
Как назвать – пока не решили, мне его надо рассмотреть получше, - призналась нам Аня. – Рост у сына 52 см., вес 3280 гр. И длинные темные волосы, как у рок-звезды! Можно косы заплетать! А глаза темные – я даже растерялась поначалу. Хотя потом вспомнила: мне говорили, что у и меня при рождении были темные волосы – это потом они поменялись. Так ведь бывает, правда?
C самого начала беременности я говорила, что хочу рожать сама. Правда, не сказать, чтобы врачи этому были рады. Мол, знаете ли, у вас уже возраст, 32 года, а ребенок первый, могут быть осложнения. Да и малыш особо не спешил: в роддоме две недели не было горячей воды, поэтому он, видимо, решил подождать, чтобы мама не мучилась. Но я рада, что все хорошо.
- Как ты выбирала роддом?
Я живу в этом городе и как интересующийся человек знаю, где хорошо, а где ещё лучше. Поэтому знала, что второй роддом отлично оснащен и персонал там замечательный. Тем более, что я живу неподалеку. Поэтому просто пошла в женскую консультацию по месту жительства и меня определили. Очень благодарна всем медикам за внимательное отношение и их небезразличие. Я чувствовала это и во время беременности и при родах.
- Твое мировоззрение с рождением ребенка поменялось?
Конечно! Закрылась пустота, которая меня беспокоила. У меня даже отношение к работе во время беременности изменилось. Теперь я снова знаю, зачем живу. Если честно, я давно не понимала, в чем смысл моей жизни – работаешь, отдыхаешь, что дальше? Я, кстати, выступала до 9 месяца беременности, за что получала нагоняй от мужа – мол, остановись, зачем тебе это надо.
Будущий муж поехал во Францию , чтобы познакомиться со мной
- Раз ты вспомнила о муже, расскажи о нем. Вы давно женаты?
Не так давно, как хотелось бы. Мы расписались тихо без шума одним июльским днём, но свадьбы не было. А я очень хочу, чтобы она у меня была красивая. Мне приходилось работать на шикарных свадьбах, где уже есть дети, они тоже от души веселились вместе с родителями. Почему бы и нет, сделаем позже. Свадьбу все откладывали, потому что не могли определиться с форматом: с баяном или без, для себя или для родни, уезжать куда -то или приглашать всех в Минске .
- Как вы познакомились с будущим мужем?
Это было давно, почти 10 лет назад! Это было во Франции на «Битве городов» - проекте, который снимал телеканал ОНТ. Как оказалось, Леша давно хотел со мной познакомиться, и приехал под видом того, что мечтал с друзьями побывать на «Формуле-1».
- Как же он узнал, что ты на съемках во Франции?
Эту легенду я знаю не до конца, для меня в ней многое неизвестно. О моем местоположении Лешу информировала Лариса Грибалева , они были знакомы. Наверняка неслучайно оказалось, что мы живем в одном отеле. Знаю, что Лешка пытался дополнительно заплатить, чтоб его поселили ближе к артистам. Но в какой-то момент что-то пошло не так, гостиничный персонал все перепутал, и вместо меня поселили не Лешу, а его друга. Который жаловался потом моему будущему мужу, что я хожу по номеру в каблуках и громко топаю. Но по итогу мы с Лешей все же встретились. Помню, как он сидел на трибунах вместе с нами и угощал клубникой. Мне Леша показался настолько милым, что я даже сфотографировала его в тот день, и потом думала о нем.
- Он не любит публичность?
Совсем не любит! Даже перед этим интервью мы с ним обсуждали – так что, я буду матерью-одиночкой, или все же признаемся, что он у меня есть? (смеется – авт. ).
- Ссоритесь иногда? У тебя же творческий и очень непростой характер.
А ну как переведи, что ты имеешь в виду! Ну, у него ведь тоже характер не сахар! Да, у нас бывало очень непросто. За 9 лет отношений мы несколько раз расставались – и я уже не верила, что сойдемся снова. Мне очень хотелось, чтобы наши отношения развивались, а Алексей долго думал. Для него это очень ответственный шаг, он слишком аккуратный. Хотя, может, для меня это в итоге даже лучше!
- Чем он занимается?
Он управляющий партнер сети кинотеатров Silver Screen.
- Для мужа это первый ребенок?
Да. Мы его давно хотели. Я об этом говорила уже много раз.
Я – мать-побирушка
- Ну, раз Лариса Грибалева стала вашим ангелом-хранителем, может, она и мастер-класс по материнству давала?
О моей беременности она узнала одной из первых, «запалила» меня в женской консультации и сразу поздравила. Ну, а сейчас мне много дают советов со всех сторон. И нужных, и ненужных, нагоняют страхи. Я пытаюсь минимизировать влияние на меня таких советчиков.
Существует две теории: одна, что ребенку нужно с самого детства давать максимум самостоятельности. И вторая – что, наоборот, нужно с ним сюсюкать. Мамаши сражаются во всех интернет-форумах, какая теория верна.
Я к форумам очень плохо отношусь. Мы же не видим, кто там пишет эти советы! Муж одной моей знакомой, чтобы доказать ей, что чужие советы не нужно слушать, зарегистрировался на одном таком форуме и начал выдумывать всякую нелепицу. И, самое смешное, у него нашлись последовательницы, которые на своих детях все это проверяли. Зато у меня полно подруг с детьми, у которых всегда можно спросить совета.
- Кто будет возиться с малышом? Бабушки помогут?
Дай мне сначала понять, сколько времени это будет занимать, и что такое материнство. Пока я хочу все сама – но кто знает, буду ли я все успевать. Как изменится мое расписание, смогу ли организовать свою жизнь.
- Наверняка тебе предлагали детские вещи подруги, у которых сыновья уже выросли?
Я мать-побирушка, я все беру (смеется – авт. ). На меня Леша ругается даже. Но зачем мне покупать конверт на один раз, если мне его отдают – и он потрясающий, очень красивый? Конечно, я его взяла. Не буду рассказывать, что мне еще подарили, чтобы Леша не знал. Памперсы не брала (хохочет – авт.). Ну, качельки, матрас-кокон. Как хорошо иметь настоящих и щедрых подруг! А коляску мы купили – хотя тоже было искушение взять у подруг. Шучу (смеется – авт.).
Губы и грудь – все свое!
Да? А я пропустила! Почему фейсбук показал это всем, кроме меня? Все такие экстрасенсы… У меня же реально все подросло! А, я знаю, почему она так решила! Во время съемок клипа я выложила в сеть фото, где все крупным планом. Аня прокомментировала: «О, у тебя выросла грудь!». На что я отшутилась – мол, да, свеженькая. Наверное, она поняла буквально. Но у нее же такой стиль. И люди, знающие Аню, отлично знают, когда можно воспринимать всерьез, а когда – нет.
- Так все же были операции?
Ну, конечно же, нет! Когда женщина в положении, у нее чуть опухают губы. Ну и с грудью все понятно... Никто не делает пластические операции во время беременности. Я же не враг ребенку! А если бы сделала губы раньше, они бы уже «сдулись». Ох уж эта вечная тема… Я люблю всякие прогрессивные штучки и не исключаю, что в будущем могу сделать какой-то «апдейт». Но уверена, что мне хватит смелости не отрицать это, отвечая на подобные вопросы.
- «Беременный» клип, наверное, снимала на память?
Да, я решила запечатлеть себя в этом состоянии. Надеюсь, оно повторится у меня, но так, как в первый раз, уже не будет точно. Я почувствовала, что это хорошее послание, напутствие моему малышу. Я очень люблю эту песню – «Мы будем первыми», которую для меня в свое время написали Максим Алейников и Володя Кубышкин. Я захотела спеть ее на белорусском языке и в совершенно новой аранжировке. Огромное спасибо Валентину Бойко за такую красивую и чувственную языковую адаптацию! У нас же как привыкли? Если песня на беларускай мове , значит обязательно буслы и васильки.
От первоначальной версии песни, с которой мы когда-то с Германом участвовали в отборе на «Евровидение», осталось, по сути, только напоминание. Но мне повезло, что авторы песни – люди адекватные. Единственное, Макс Алейников позвонил и сказал: «Мой припев, конечно, лучше» (смеется – авт. ). Люблю тех, с кем работаю!
Сильно помог Миша Быченок, директор MediaCube, на этапе подготовки к съемкам. Снимала режиссер Аня Герт и оператор Витя Оскирко . Мне кажется, получилось очень нежно. Знакомые говорят, что когда в клипе наступает кульминационный момент, сложно сдерживать слезы. А еще мне искренне хотелось показать наш Минск – его красоту и атмосферность.
- Скоро собираешься возвращаться на сцену?
Я очень хочу попасть 23 июня на «Песню года» в Молодечно . Но если мне будет еще некомфортно, то и спешить не буду. Не хочу рвать и показывать всем, какая я молодец, уже вернулась в строй. От всего нужно получать удовольствие. Особенно в моем-то возрасте (смеется – авт. ).
- Как насчет «Евровидения»?
А вот в следующем году и попробую! Если раньше не хотела категорически, то сейчас не отрицаю.
- Ну а детей еще хочешь?
Аня Шаркунова постарается вернуться на сцену уже 23 июня, во время записи "Песни года". Фото: Дмитрий РУДЕНКО
АНЯ ШАРКУНОВА - МЫ БУДЗЕМ ПЕРШЫМI // Премьера клипа, 2017. МЫ БУДЗЕМ ПЕРШЫМI - белорусский вариант хита Ани Шаркуновой "Мы будем первыми". Но именно благодаря этому клипу раскрывается новая грань понимания песни. Пре...
Когда мы начинали, моему продюсеру говорили: «Ты что делаешь? Зачем тебе это нужно?» Итак, мол, блондинок в шоу-бизе тридцать две или тридцать пять, куда ты с Анькой лезешь?
Да, у нас на сцене много блондинок. Просто потому, что мы живем в Беларуси. Мы такие по своему национальному имиджу: светлые, с голубыми глазами… Жили бы в Бразилии, были бы все звезды коротконогие, с большими попами и темными волосами.
Вообще, я всегда хотела быть рыжей. Но для этого надо пойти на рисковый эксперимент: покраситься. На что мой продюсер сразу говорит: «Куда? Пусть все хотя бы сначала запомнят, что ты - белая !». У нас реально путают людей, которые работают на сцене по тридцать лет. Белорусская публика, например, до сих пор слабо различает Инну Афанасьеву и Ирину Дорофееву. Поначалу, когда я где-то появлялась, часто реагировали так: «Ой, Вера Каретникова! Дай автограф!». Или так: «Это ваши песни?! Мы думали, что все это поет Валерия!».
А поющие блондинки совсем не одинаковы. Во-первых, они у нас разновозрастные. Вот с Инной Афанасьевой мы не то что конкурировать не можем - мы с ней находимся в разных ипостасях. Она - официальная певица. Другой ранг.
Во-вторых, у каждой блондинки на сцене свои цели. Кто-то хочет отработать пару лет и найти себе хорошего мужа. Кто-то живет музыкой. А кто-то просто в нее играет. Каждый выбирает свое. Я бы давно вышла замуж - раза четыре. И была бы в шоколаде. Но так мне скучно. Мне говорят: «Ой, надо искать мужчину, который за все будет платить!». А любовь где? Я бы согласилась поменять сцену на любовь. Но чтобы по-настоящему, чтобы крылья выросли - надо же порхать, быть для кого-то красивой! А не «Так: годовой бюджет, квартира, машина… Все - мое! Берем, заверните!».
Само по себе блондинка на сцене - ни плохо, ни хорошо. Главное - музыка. Вот мне за свои песни не стыдно. Более того, я ими горжусь. Что-то получилось больше, что-то меньше. Но мои песни хорошо работают, их люди знают и любят. Артист должен быть личностью. А блондинка или нет - уже дело второе. У меня очень хороший продюсер, который знает, что делать. Но если б я была плохой артисткой, ничего бы не получилось. Можно написать песню, отправить ее на радио, раскрутить, но любить-то ее не заставишь! А у меня проект рентабельный. И спонсоров особых нет. Мы должны зарабатывать деньги, чтобы вкладывать их в песни. А если ты плохо работаешь, тебя снова не пригласят.
У нас мало знать себе цену. Очень хотелось бы при этом пользоваться спросом. Можно выставить огромный ценник - но здесь это никто не купит. У нас как хотят: «Приедте, пожалуйста, вам же не трудно. И выступите… бесплатно!». Мне не трудно. Но каждый должен зарабатывать. Я начала делать живые концерты, собрала коллектив - все это очень дорого и жутко нерентабельно. У меня балет, звукорежиссер, директор, пресс-атташе - и всем же нужно есть! Можно, конечно, и без балета. Может тогда и платья не шить, и песни не писать?
В результате и 75% у нас получаются соответственные - «Она меня любила, а я ее забыл, та-та-ра-ра-ра-ра» и «Ямаха» в качестве аккомпанемента. Радиоэфир заполняют лишь бы чем. Ночь - это ж просто праздник белорусской песни какой-то. Я очень хочу, чтобы отменили эти обязательные 75% белорусской музыки. Такой процент песенного мусора сразу отпадет! А мотивация сидеть, напрягаться, писать хорошие песни появится. И борьба - когда нужно что-то кому-то доказывать - тоже. Сейчас же чем доказывать - «Евровидением»? «Славянским базаром»?
У меня начинается тихая депрессия. Потому что хочется развиваться. А здесь это делать очень тяжело. Что в нашей ситуации обламывает больше всего? То, что трудно выбиться, а потом еще труднее развиться. Чтобы не умереть со скуки. И денег здесь можно заработать вот столько - и не больше. Мы пытаемся пробиться в Киев, в Москву… А там не тридцать три блондинки, а тридцать три миллиарда блондинок! И все стоят в очереди с пачками денег и желанием петь. Русское музыкальное ТВ ночью - это масса дорогих клипов без цели и смысла. Выхода - ноль. Но все равно снимают и хотят петь. На московских корпоративах обычно один хэдлайнер, а остальное такая чушь! Всякие там стрелки-белки. И все эти девочки пытаются работать. Даже не под «минус» - под полную фонограмму! А получают больше, чем наша самая лучшая группа. И это ужасно.
Дело по большому счету не в том, что артисты у нас плохи - на самом деле есть достойный материал! А в том, что нельзя позволить себе балет, живой бэнд или поехать в ту же Москву или Киев сделать что-то со звуком. Потому что если наша звезда это сделает - на сцену она выйдет в лаптях. Потому что ей даже на платье не хватит. Красота стоит денег. Это огромная работа: быть ухоженной и хорошо одетой. Какие звезды - если денег нет?! Без инвестиций в творчество не будет развития.
Но мы почему-то любим всех, кроме своих. Это просто феноменально: играет магнитофон, люди пляшут под чужие три аккорда и радуются! А выходит человек петь - «Да ну, наша зорка !». Наши артисты слишком доступны. Они слишком близко - не на небесах, а рядом.
В общем, шоу-биз у нас просто гениальный. Но работать все равно хочется.
Рост у сына 52 см., вес 3280 гр. И длинные темные волосы, как у рок-звезды! Можно косы заплетать! - поделилась Анна с «Комсомолкой» .
Фото TUT.BY
Имя мальчику пока не придумали.
Анна рассказал, что малыш особо не спешил появляться на свет.
В роддоме две недели не было горячей воды, поэтому он, видимо, решил подождать, чтобы мама не мучилась, - смеется певица.
Об отце своего ребенка певица рассказывает осторожно.
Мы расписались тихо без шума одним июльским днём, но свадьбы не было, - рассказала певица.
Фото Дмитрияй Руденко, Комсомолка
Известно, что муж Шаркуновой - управляющий партнер сети кинотеатров Silver Screen. В интервью TUT.BY певица поведала подробности их романтического знакомства.
«- А мужа будущего в какой период встретили?
Десять лет назад, когда у меня всё только начиналось на сцене. Я была в полном порядке - ну, мне так казалось. Вообще ни о чем не задумывалась, потому что только-только случились первые успехи… Да всё шикарно было вообще!
Мы жили в Минске, но познакомились в Ницце, на шоу «Битва Городов» (что-то типа «Больших гонок» с Нагиевым. - Прим. редакции), где были испытания с этими быками страшными.
Лёша (мужа Ани зовут Алексей, он управляющий партнер сети кинотеатров Silver Screen) рассказывает, что он меня давно заметил и специально приехал в Ниццу во время съемок, чтобы со мной познакомиться. Ну, не знаю, правда это или нет, но легенда красивая!
С самого начала план Лёши пошёл под откос, потому что в соседнем со мной номере поселили его друга, а самого Лёшу - далеко, в сарае каком-то. (Смеется.)
Но у нас есть общая приятельница Лариса Грибалева, и - думаю, без нее не обошлось - мы всё-таки оказались в общей компании.
О чем говорили, говорили ли мы вообще - не помню сейчас. Но зато точно помню: когда Лёша пришел болеть за нас на арену, я почему-то его сфотографировала. Зачем? Никогда так не делала раньше… И, можно сказать, я влюбилась в эту фотографию.
А потом мы прощались в аэропорту. Лёша попросил у меня телефон - и я сразу его дала. И сделала первую ошибку - надо было тянуть интригу.
А то он до сих пор в шутку упрекает: «Ты что, всем вот так телефоны сразу раздаешь?» (Смеется.)
Не звонил он мне - не человек, скала! - недели три. А когда позвонил, предложил встретиться после «Песни года». И я снова согласилась сразу же. Пересела ночью из машины продюсера Володи Кубышкина в машину Лёши на какой-то просёлочной дороге…
Володя ещё спросил: «Ты уверена?». «Я уверена!» - отвечаю. Без всякого страха и задней мысли: а вдруг маньячила какой? Двадцать три года мне было, ветер в голове.
Короче, ошибку за ошибкой я делала… Может, поэтому Лёша меня и проверял 10 лет?
- Почему вы считаете это ошибками?
Ну, потому что, наверное, приличная по общепринятым меркам женщина не может так сразу дать телефон, не может пересесть в машину ночью к малознакомому мужчине. Получается, я вела себя, по мнению Лёши, легкомысленно. Вот он и думал: девочка-артистка, ничего серьёзного…
Он никогда мне об этом не говорил, но я, анализируя, понимаю это. И действительно во мне было много взбалмошного, я такой порхающей бабочкой была… Не женой - девочкой.
Наверное, для этого нужны были эти 10 лет, в которые мы то расставались, то снова друг друга находили. Чтобы я повзрослела, выросла.
Хотя тогда мне казалось иначе: я думала, что он проверяет меня. Что 10 лет - это слишком долгий срок, чтобы определяться, решать достаточно ли я хороша для него…
- Обижались?
Обижалась, поэтому и расставались. Иногда надолго, по восемь месяцев не разговаривали, не виделись. Я не для того уходила, чтоб он вернул меня, а насовсем.
Потому что отношения должны развиваться, а наши стояли на месте. И мне очень хотелось, чтобы Лёша разобрался в себе, сделал выбор, понял наконец: та ли я женщина, которая ему нужна.
Наверное, я и тогда чувствовала, что проблема и во мне в том числе…»
Однако все обошлось. И сейчас Анна - счастливая жена и мама. Кстати, до девятого месяца Шаркунова танцевала и пела на сцене.
Правда, на последней перед декретным отпуском работе почувствовала, что мне нехорошо - сдавило живот, как будто пацан мой на меня обиделся. И больше я на сцену не выходила до родов, - рассказала певица.
Загрузка...